Попытки
осмыслить хаос и порядок предпринимались давно.
Неоднозначность. амбивалентность данных явлений
обнаруживается в многообразии их трактовок и
противоречивости оценок.
В рамках классической
рациональности абсолютизировались процессы
стабильности и упорядоченности, при этом
отказывалось в позитивной значимости
случайности, хаотичности. В эпоху ускоряющегося
социального и научно-технического развития, а
также в контексте неклассических и
постнеклассичсских тенденций в современной
науке рождаются новые смыслы, а в смысловом
горизонте "хаос-порядок" смещаются акценты.
Жесткая дихотомия, резкое противопоставление
хаоса порядку, абсолютизация одного или другого
показали свою несостоятельность, неспособность
прояснить сущность этих явлений, уловить
богатство их взаимосвязей. В центр проблемного
поля выходят уже не сами по себе порядок или хаос.
а вопрос о системе "порядок-хаос",
трансформирующийся в проблему взаимосвязи
рационального и иррационального, стабильности и
нестабильности, определенности и
неопределенности, торможения и ускорения.
XX век. насыщенный
драматическими коллизиями, всплесками
иррационального, показал, что рационализм не
исчерпывает полностью человека и его историю.
Рационализм ускорения столкнулся с
иррациональностью инерции и случайности. Более
того, обнаружилась иррациональность самого
ускорения, самого рационализма. Не случайно едва
ли не самым важным приобретением философской
мысли XX века считается признание
иррациональности исторического процесса. А это,
в свою очередь, приводит к признанию его
нелинейности, незамкнутости, неопределенности.
По словам И.Пригожина и И.Стенгерс, "Для того,
чтобы восстановить и инерцию, и возможность
неожиданных событий, то есть восстановить
открытый характер истории, необходимо признать
ее фундаментальную неопределенность" [4,С.271].
Другим важным
приобретением XX века является признание
неустойчивости и нестабильности в качестве
фундаментальных характеристик мироздания,
которое можно считать стержнем качественных
изменений, происшедших в современных физических
представлениях о природе и мире [См.:5], Таким
образом, осознание иррациональности
человеческой истории дополнилось открытием
нестабильности, случайности в физическом мире.
Переоткрытие хаоса, темной стороны Мироздания
происходит в самой цитадели рационализма - в
науке, в которой ранее для него места не было, в
отличие, например, от искусства и философии
(дионисийское начало бытия у Ницше;
"древний", "страшный", "родимый"
хаос Ф.И.Тютчева). Еще в прошлом веке вслед за
Ф.И.Тютчсвым В.С.Соловьев приходит к выводу, что
"хаос, т.е. отрицательная беспредельность,
зияющая бездна всякого безумия и безобразия,
демонические порывы, восстающие против всего
положительного и должного - вот глубочайшая
сущность мировой души и основа всего
мироздания... Это присутствие хаотического,
иррационального начала в глубине бытия сообщает
различным явлениям природы ту свободу и силу, без
которых не было бы и самой жизни, и красоты. И для
красоты вовсе не нужно, чтобы темная сила была
уничтожена в торжестве мировой гармонии"
[6,С.475].
Именно этот момент
(нестабильность, хаос) получает свое обоснование
в парадигме И. Пригожина, которая, по словам
Тоффлера, "особенно интересна тем, что она
акцентирует внимание на аспектах, наиболее
характерных для современной стадии ускоренных
социальных изменений: разупорядоченности,
неустойчивости, разнообразии, неравновесности,
нелинейных соотношениях… и темпоральности -
повышенной чувствительности к ходу
времени"[4,C.16-17].
В результате
ускорения динамики социального развития
увеличивается не только поток инноваций и
емкость времени, но и наше пребывание в
переходности, неустойчивости, которое усиливает
стремление к стабильности, консервативные
настроения. Кстати, современный консерватизм
нацелен на компенсацию отсутствия постоянства, а
не на остановку развития и является способом
мышления и поведения, возникающим как реакция на
ускорение, охватившее все сферы жизни и
деятельности. Здесь необходимо отметить, что так
как всегда предполагается начало и конец
перехода, то сам переход совершается в некотором
отрезке времени и объективируется в
определенном состоянии, характеризующемся
переходностью, что определяет существование
переходного времени, взаимопроникновение
настоящего и будущего.
Переходность хаотична
и неоднозначна. С одной стороны, глубина
перехода, по словам Ясперса, "привносит высшую
ясность бытия и истины", поэтому "величайшие
духовные творения возникают в переходные
периоды, на границе разных эпох". Но, с другой, -
"превращение перехода в видимость устойчивой
длительности устраняет вместе с ощущением
времени и остроту сознания" [8,С.251-252].
Навязчивое постоянство переходности
обнаруживает себя в поверхностности и
неподлинности бытия. В то время как хаотическая
переходность, устремляющаяся к стабильности и
формирующая порядок, обнаруживает себя в
подлинности бытия.
Интересно, что
разногласия и разнозвучия, присущие
ускоряющемуся миру, определили изменение
взгляда на функцию диссонанса в музыке: "от
звукосочетания, несущего в себе "смутный
аромат греха", диссонанс постепенно все более
становится одним из конструктивных
элементов". И.Стравинский отмечает, что
"диссонанс в современной музыке настолько же
является фактором беспорядка, насколько и
консонанс - гарантией уверенности" [7,С.39-4(У].
Подобного рода
переоценки происходят и в науке. "Понятие
нестабильности, по словам ИПригожина,
освобождается теперь от негативного оттенка...
Неустойчивость может выступать условием
стабильного и динамичного мира" [5,С.47]. Явления,
которые ранее воспринимались наукой как
второстепенные, а именно хаос, случайность,
инерция, обретают ведущее и положительное
звучание. Таким образом, синергетика разрушает
многие привычные представления, смещает
казалось бы незыблемые акценты. Достижения
синергетики, исследующей образование устойчивых
структур и самоорганизации в сложных системах на
основе нелинейных неравновесных
упорядочивающих процессов, приводят к новым
представлениям в науке о становлении порядка
через хаос, о роли бифуркационных изменений,
необратимости времени, неустойчивости как
фундаментальной характеристики эволюционных
процессов. А это, в свою очередь, заставляет, на
наш взгляд, переосмыслить и устойчивость,
стабильность в контексте нестабильности.
Тем более, что в
конечном итоге неустойчивость - не что иное, как
диалектическое определение, возникающее на
почве устойчивости как его противоположность.
Задача состоит в том, чтобы научиться мыслить
устойчивость в связи с неустойчивостью, так как
они взаимосвязаны.
Полемизируя с И
Пригожиным, Е.Н.Князева и С.П.Курдюмов указывают
на то, что "если бы неустойчивость была главным
свойством во всех системах мира, тогда все было
бы хаотично, все распадалось, не было бы
возможности ни контролировать, ни предсказывать
будущее" [1,С. 13]. Эти авторы, также как и
Р.Ф.Абдеев, и В С. Стопин, считают, что Пригожий не
прав, когда в центр проблемного поля ставит
нестабильность, что нельзя отбрасывать
детерминизм и стабильность, а следует их
пересмотреть в свете новых естественнонаучных
открытий, что неустойчивость не заменяет и не
отменяет детерминизм, а дополняет, видоизменяет
его. Сама устойчивость оказывается
неоднозначной и делится на энтропийную
(равновесную) и негэнтропийную (неравновесную).
Следует отметить, что периоды относительной
стабильности (метастабильность), безусловно,
необходимы для накопления разнообразия и
дифференциации, без чего невозможно дальнейшее
развитие системы.
Критика концепции
Пригожина идет и по линии анализа биологической
эволюции. Известный шведский цитолог
Лима-де-Фариа считает, что попытка Николис и
Пригожина разрешить противоречие между вторым
законом термодинамики и свойствами живых
организмов продолжает опираться на подход,
накрепко привязанный к представлению о
случайном поведении атомов и молекул. Он уповает
на то, что "настанет день, когда эти
интерпретации будут вытеснены объяснениями,
основанными на представлении об упорядоченных
процессах" [2,С.348]. Анализируя открытия в
естествознании, Лима-де-Фариа склоняется к
выводу, что "на каждом эволюционном уровне
преобладает упорядоченность, а не
случайность"; "упорядоченность может
возникнуть только из упорядоченности", По его
мнению, "неупорядоченность в физике и биологии
отражает лишь отсутствие знаний о ранних
эволюционных событиях или о низших уровнях
организации. Впечатление неупорядоченности,
создающееся у ряда авторов, порождается не
организацией материи, а наличием во всех
явлениях динамической, временной компоненты".
существование которой "нередко принимают за
компоненту неупорядоченности, а между тем они
независимы" [2,С.360]. Таким образом, философии
нестабильности Лима-де-Фариа противопоставляет
философию упорядоченности.
Необходимо отметить,
что Пригожий не отбрасывает детерминизм и
стабильность вовсе, он считает, что "в сильно
неравновесных условиях процессы
самоорганизации соответствуют тонкому
взаимодействию между случайностью и
необходимостью, флуктуацией и
детерминистическими законами" [5,C.235]. Исследуя
движение системы в странном аттракторе и
диссиптивные процессы, которые, с одной стороны,
творят беспорядок и одновременно, с другой
-создают порядок, он приходит к выводу, что "это
смесь стабильности и нестабильности", что
"порядок и беспорядок существуют
одновременно".
Изучение поведения
систем в открытых нелинейных средах привело к
открытию нелинейной положительной обратной
связи, автокатализа. Е.Н.Князева, С.П.Курдюмов
обращают внимание на то, что нелинейная
положительная обратная связь уже содержит в себе
внутренние механизмы переключения режимов -
механизмы самоорганизации, образования структур
[См.: 1,С. 12].
А это. на наш взгляд,
поднимает вопрос о роли самоторможения
(затухания, замедления) в процессах
возникновения порядка из беспорядка, в процессах
саморегуляции и саморазвития. О существовании
таких факторов говорит, например, вывод
И.Пригожина и Г.Николис. о том, что механизмы
автокатализа в химических реакциях "связаны с
особыми молекулярными структурами и особой
реакционной способностью определенных
компонентов, что и позволяет таким системам
переходить в новое состояние путем усиления (или
ослабления) влияния слабых возмущений" [3,С.29].
Представляется, что в
мире, в котором существует нестабильность,
большая роль должна принадлежать саморегуляции
и не только потому, что устойчивость и
неустойчивость сменяют друг друга, но и главным
образом в силу того, что одни и те же процессы,
явления и структуры могут быть факторами и
стабильности, и нестабильности. Порядок и
беспорядок, устойчивость и неустойчивость,
самоторможение и самоусиление выступают, таким
образом, как необходимые способы саморсгуляции.
Литература
Князева Е.Н., Курдюмов С.Н. Синергетика как новое мировидение: диалог с И.Пригожиным // Вопросы философии.- 1992.- N 12.- С.3-20.
Лима-де-Фариа А. Эволюция без отбора: Автоэволюция формы и функции М.: Мир, 1991.-455 с.
Николис Г., Пригожин И. Познание сложного.- М.: Мир, 1990.- 342с.
Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой.-М.: Прогресс, 1986 - 432 с.
Соловьев B.C. Философия искусства и литературная критика М.: Искусство, 1991 - 701 с.
Шахназарова Н. Г. Проблемы музыкальной эстетики. - М.:Сов. Композитор, 1975.-238 с
Ясперс К. Смысл и назначение истории М.: Политиздат, 1991.- 527с.