О.Н.Гринбаум Гармония строфического ритма в эстетико-формальном измерении

главная страница  содержание


3.2. Структурные характеристики «Онегинской строфы»

 в динамическом измерении

Наш подход к изучению внутренней структуры «Онегин­ской строфы» отталкивается от структурно-динамического единства пушкин­ского стиха и предпола­га­ет наличие интеграционного ритмико-гармонического нача­ла в разворачивающемся от строки к строке движении поэти­ческой мысли. Достаточно изменить взгляд на природу наблюдаемых явлений и вычислить ритмико-гармонические показатели не отдельно по каждому четверости­шию строфы, а в их динамическом развитии и расширении, как картина приобретает свой истинный и законченный вид.

На рис. 10, а показана динамика изменения ритмико-гармони­ческой точности в строфах авторской речи А.Пушкина, М.Лермонтова и И.Северянина, а на рис. 10, б – поведение того же параметра в строфах Е.Баратынского, В.Набокова и М.Волошина. Пунктирной линией отмечен уро­вень ритмико-гармо­ни­ческой точности t = 1,0. Значения пара­мет­ра t вычислялись в узловых точках, соответству­ющих струк­турной схеме пушкинской строфы (4 + 4 + 4 + 2), особо –для строфы Е.Баратынского по схеме (4 + 4 + 2 + 4), а для строфы В.Набокова в целях большей наглядности указано значе­ние t, измеренное также и для начального двустишия строфы (рис. 10, б).

График строфического ритма А.Пушкина (рис.10, а) убедительно демонстри­рует особую ритмико-гармоническую функцию его заклю­чи­­тельного двусти­шия: если для трех четверостиший (первых 12 строк стро­фы) величина t равна t = 1,1 (Δзс = 0,082), то для строфы в целом она почти в два раза выше, а именно t = 2,0 (Δзс = 0,046). Последнее означает, что заключительное двусти­шие строфы А.Пушкина имеет не только особое стилистически-смысловое и эвфоническое значение, но и выполняет роль ритмико-гармони­ческого балан­сира, который выравнивает и удерживает в гармонических пределах общий тонический объем строфы (Т = 45 ± 1 ударный слог).


 


Напомним, что в романе «Евгений Онегин» почти 90% гармо­нических строф (см. табл. 11). Итак, функциональное предназначение пушкинского дистиха служить ритмико-гармони­ческим балансиром в общем движении поэтической мысли (А.Пушкин думал строфами – Г.О.Винокур) обус­лав­ливает отчетливо выражен­ную «непокорность» строфы «Онегина» каким бы то ни было «механистически»[1] выявлен­ным тенден­циям к ритмическому «заострению» или «закруглению» строфы. Ниже в табл. 23 приведены точные значения структурных пара­мет­ров «Онегинской строфы» в динамическом измере­нии, т.е. вычис­­лен­ные для нарастающего объема строфы.

Таблица 23

Структурные характеристики «Онегинской строфы»

в динамическом измерении (строфы авторской речи)

 Особо отметим, что в третьем столб­це табл. 23 для классической пушкинской строфы приведены значения по первым двенадцати строкам строфы, в то время как для строфы Е.Баратынского в этом столбце указаны данные по десяти строчкам, что определяется структурной формулой его стро­фы (4 + 4 + 2 + 4); для строфы В.Набокова значения даны последо­­ва­тельно для двух, шести, десяти и четыр­надцати строк.

По своему характеру наиболее близким к пушкинскому являет­ся график ритми­ко-гармонической точности И.Северянина (см. рис. 10), хотя в его строфах величина t по мере удале­ния от начала строфы все более отстает от пушкинских значений. Совсем иной вид имеет график М.Лермонтова – он представляет собой практически прямую линию в отли­чие от явно нелинейных графиков А.Пушкина и И.Северянина. На неслучайность подобного поведения ритмико-гармони­ческих пока­за­те­­лей в стро­фах А.Пушкина и И.Северя­ни­на, с одной стороны, и М.Лермонтова – с другой, указывают дан­ные, представлен­ные на рис. 11, а.

На этом рисунке графики демон­ст­ри­руют динамический харак­­тер измене­ния общей рассеченности речи в строфе. Значе­ния парамет­ра Zобщ вычислены последовательно для суммы четырех, восьми, двенадцати и четырнадцати строк строфы, т.е. по тому же принципу, что и при расчете уровня ритмико-гармонической точ­нос­ти t. График М.Лермонтова, пред­став­ленный на рис. 11, а почти линеен, тогда как графики А.Пушкина и И.Северянина имеют явный излом в конце третьего катрена (сумма строк – 12). Нелинейный характер графиков А.Пушкина и И.Северянина отчетливо виден и на рис. 11, б, где представлены значения Z1, которые отличаются от Zобщ только тем, что они вычис­лены без учета последнего знака строфы[2] .

Графики Zобщ и Z1 для строфы М.Лермонтова указывают на все увели­чи­ва­ю­щийся отрыв синтаксической напряжен­ности четверо­сти­ший от соответствую­щих значений для пушкинской строфы; этот процесс захватывает и две финальные строки, что позволяет сделать вывод о постоянном замедлении темпа речи в строфах «Тамбовской казначей­ши» по сравнению с без­ос­тановочно-стреми­тель­ным дви­же­нием пуш­кин­с­кого стиха.


 


Такое замедление темпа особенно заметно на графиках, показанных на рис. 12, где коэффициент безостано­воч­нос­ти речи К, вычисленный как отно­ше­ние пушкинс­ких значений Zобщ к соответ­ствующим значениям того же параметра у других поэтов, позволяет судить о степени приближенности темпа речи к гармо­ни­­ческому, пушкин­скому. Анализ данных, на основании которых построены эти графики, позволяет получить еще одно подтверж­дение высокому, но неров­ному уровню ритмико-синтакси­ческой органи­за­ции строфы Е.Баратынского: темп его речи, почти приближа­ясь к пушкинскому в конце пер­вого четверо­стишия и удерживаясь на этом уровне еще на
протяжении шести строк, к концу строфы заметно угасает.

Действительно, если сравнить поведение параметра t в строфе Е.Баратын­ского (рис.10, б) и в строфе А.Пушкина (рис.10, а), то становит­ся понятным нега­тив­ное воздействие замедляю­щегося в послед­нем четверо­стишии темпа речи на общее ритмико-гармони­ческое качество стро­фы. Как у А.Пушкина, так и у Е.Баратынского (и у всех других поэтов, кроме М.Лермонтова) величина t на отметке в 10 строк не превышает гармонической (t = 1), из чего следует опреде­ляю­щая роль заключительного структурного элемента для общей ритмико-гармонической картины строфы. В строфе Е.Баратынского таким структур­ным элементом как раз и является последнее четверостишие. Итак, если на протяжении первых десяти строк строфы темп речи и уровень ритмико-гармонической точности в строфе Е.Баратынского еще не слишком заметно отстают от пушкинских, то в целом удержаться на этом уровне от начала и до конца строфы Е.Баратынскому не удается.

В завершение раздела обратимся к строфе В.Набокова. Срав­нение графиков, приведен­ных на рис. 10, б и рис. 12, указывает на близость ритмико-синтаксической организации строфы В.Набокова и строфы Е.Баратынского; это сходство особенно заметно для заключительных четверостиший строфы, которые не только в строфическом, но в ритмико-синтаксическом плане отличаются от классической «Онегинской строфы» А.Пушкина. Не менее важным следует признать и тот факт, что наши данные указывают на значительно более равномерную (в сравнении с тем же значениями у всех других поэтов) завершенность строк в строфе В.Набокова. Этот параметр в строфе В.Набокова имеет явно выраженный максимум на шестой строке (28,3%), что вполне согласуется со струк­турной схемой набоковской строфы (6 + 4 + 4), однако второй по величине пик (24,5%) приходится на четвертую, а третий (22,6%) – на седьмую строки строфы. Такая рассогласованность метрико-синтаксических и рифмических парамет­ров, с одной стороны, а с другой – громадная внутристиховая рассе­чен­ность строфы (Z = 1,23 у В.Набокова и Z = 0,45 у А.Пушкина – см. табл. 19), выступают еще одним доказа­тельством прозаи­чес­­ки-говор­но­го поэтичес­кого стиля В.Набокова.

3.3. Ритмико-гармонический аспект

в творческих устремлениях А.Пушкина

Необычайная требовательность А.Пушкина к своему творчеству общеизвестна. Тщательность шлифовки, постоянные исправления, перечеркивания, сокращения – о творческой манере поэта Н.Г.Чернышевский[3] писал, что «…как бы не только отделка стиха, но и само облечение мысли в стихотворную форму стоило ему чрезвычайных усилий, как бы эти стихи, поражающие прежде всего легкостью, писал он с большим трудом, как бы механизм стиха представлял Пушкину затруднения…»

Текст незавершенной поэмы «Езерский» (1832 – 1833 гг.) и тот отрывок из нее, который А.Пушкин опубликовал в 1836 г. под названием «Родословная моего героя», предоставляют исследователям наглядную возмож­ность убедиться в том, что творческий метод поэта затрагивал все стороны сочинительства, включая ритмику. Как известно, А.Пушкин в публикации 1836 г. не только сократил общее число написанных им ранее строф (с пятнадцати полных строф «Езерского» до восьми в «Родословной…»), но и переработал три из них в две: части строф VII и VIII «Езерского» вошли в строфу «Я сам – хоть в книжках и словесно…», а другая часть строфы VIII и часть строфы IX – в строфу «Мне жаль, что тех родов боярских…».

Эти обстоятельства позволяют провести сопоставитель­ный системно-структурный анализ двух текстов и убедиться в надеж­ности метода ритмико-гармонической точности как инструмента стиховед­ческих исследований.

В табл. 24 для строф авторской речи этих текстов пред­став­лены значения четырех систем­ных параметров t, L, W и Z.

Таблица 24

Ритмико-синтаксические характеристики «Онегинской строфы»

в поэмах «Езерский» и «Родословная моего героя»

(строфы авторской речи)

Поясним, что в поэме «Езерский» строфа XI содержит мыслен­ный диалог автора со своим предпо­лагаемым критиком и поэтому, строго говоря, не может быть отнесена к строфам автор­ской речи.

Анализ данных, представленных в табл. 24, позволяет сделать вывод о значитель­ном усилении ритмико-гармони­ческого начала в тексте поэмы «Родословная моего героя» в сравнении с первона­чаль­ным вариантом этого произведения.

В «Родословной…» величина t возросла в 1,7 раза, почти достиг­нув уровня, зафиксированного для строф романа «Евгений Онегин» (для последнего t = 2,0 – см. табл. 8). Соответствующие тенденции проявили себя и в поведении метрико-синтаксических параметров: в 1,2 раза увеличилась средняя длина предложения L, характеризующая стремитель­ность и безостановочность речи в строфе; несколько ослабла сила паузы в строфе W и почти в два раза снизилась внутристиховая рассеченность строфы L. Значения двух последних параметров оказались даже меньше аналогичных величин для строф романа «Евгений Онегин». Особый ритмико-синтаксический статус «золотой» пушкинской строфы подтвер­дился в обоих текстах: для строф с тоническим объемом Т = {44, 45, 46} средняя длина пред­ло­же­ния в поэмах «Родослов­ная моего героя» и «Езерский» состави­ла L = {4,2; 5,1; 3,5} и L = {3,5; 5,0; 2,8} соответственно.

Структурно-динамические измерения позволяют не только убедиться в позитивных количественно-качественных измене­ниях, сделанных поэтом при подготовке к публикации фрагмента поэмы «Езерский», но и выявить ряд особенностей поэтического стиля А.Пушкина.

Мы сопоставили и проана­лизировали структур­ные характерис­тики двух поэтических текстов, вычисленные по отноше­нию к анало­гичным значениям показателей для строф авторской речи романа «Евгений Онегин». Данные наших наблюдений показаны в табл. 25, где t, q и Zобщ – приве­денные значения уровня ритмико-гармони­ческой точности, синтакси­чес­кой открытости и общей рассечен­ности речи в строфе[4].

Таблица 25

Приведенные ритмико-синтаксические характеристики

«Онегинской строфы» в поэмах А.Пушкина «Езерский»

и «Родословная моего героя» (строфы авторской речи)

Как видно из таблицы, строфы поэмы «Езерский» в сравне­нии со строфами романа «Евгений Онегин» отличаются не только постоян­ным (от начала строфы к ее завершению) уменьшением уровня ритмико-гармонической точности, но и своей несба­лан­сированностью ритмических и метрико-синтаксических характе­рис­тик. Действитель­но, если значе­ния параметра t, одинаковые для первых двух четверо­стиший строфы «Езерского», к концу строфы только убывают, то изменения относительных величин синтаксической открытости четверостиший q носят волнообразный характер, а значения параметра Zобщ определяют собой еще один, третий вариант зависимости, который имеет максимум в конце двенадцатой строки, т.е. перед заключительным двустишием строфы.

Делать из этих наблюдений какие-либо далеко идущие выво­ды было бы крайне неосторожно, если бы не совсем иная картина, определяемая значениями тех же параметров для строф поэмы «Родословная моего героя». Во-первых, в этом произведении значения t и q во всех узловых точках строфы одинаковы (по отно­ше­нию, напомним, к соответствующим значениям тех же параметров в строфах романа «Евгений Онегин»), что говорит о высокой степени согласия между двумя разными характерис­тиками поэти­чес­кого текста. Во-вторых, величина t в строфах «Родословной…» во всех точках измерения остается выше, чем в строфах «Езерского»; в итоге она оказывается практически равной уровню ритмико-гармони­ческой точности романа «Евгений Онегин». В третьих, локальный минимум значений t в конце второго четверо­стишия синхронизирован не только с таким же локальным мини­му­мом параметра q, но и с локальным максимумом параметра Zобщ, имеющим в той же точке строфы точное значение Zобщ = 1,04. Эту особенность ритмико-синтаксической организа­ции строфы «Родословной...» мы обсудим ниже, а пока еще раз подчеркнем, что динамические измерения параметров «Онегин­ской строфы» в двух родственных произведениях поэта наглядно демонстри­руют качественные отличия и в ритмическом, и в синтакси­ческом строении тех строф поэмы, которые были отобраны, переработаны и опубликованы самим А.Пушкиным в сравнении с его же стихами, оставшимися в рукописи.

Эти качественные различия становятся еще более очевид­ными, если сопоставить значения ритмико-синтакси­ческих пара­мет­ров «Родословной…» с оставшимися в рукопи­си А.Пушкина девятью строфами из поэмы «Езерский». Для этих девяти неопуб­ликованных самим А.Пушкиным строф (назовем их условно «Езерский–РК») тоничес­кий объем Т = 45,44 ударных слога, а уровень ритмико-гармонической точности строфы t равен t = 0,79 или только 40% от уровня строф романа «Евгений Онегин». Структурно-динами­ческие различия в значениях параметров стро­ф «Езерского–РК» и романа «Евгений Онегин» и, как следствие,  рассогла­со­ванность их ритмичес­ких и синтаксических характеристик непосредственно следуют из данных, представленных в табл. 26.

Таблица 26

Приведенные ритмико-синтаксические характеристики

 «Онегинской строфы» в неопубликованных А.Пушкиным

строфах поэмы «Езерский» (строфы авторской речи) 

Итак, числовые данные позволяют говорить об устойчивой зависимости степени метрико-синтаксической свободы в строфе от динамики изменения ее ритмико-гармонической точности: в строфе А.Пушкина рост ритмической гармонии влечет за собой ослабление синтаксической рассеченности строк и замкнутости четверостиший строфы.

Весьма знаменательно, что синтаксические характерис­тики явным образом фиксируют этот факт ритмики: с одной стороны, синтаксическая открытость первого четверостишия, равная 62,5%, выше соответствующего значения (54,9%) для пушкин­ского романа; во-вторых, средняя длина предло­же­ния для первых четырех строк строфы «Родословной»  (L = 5,3) больше, чем в строфе романа в те же 1,2 раза (см. рис. 13, б). Соотношение величин Zобщ в конце первого четверостишия подтверждает все вышесказанное (см. табл. 25). Как видно из графиков, пред­став­ленных на рис. 13, ритмико-синтакси­ческий парал­ле­лизм имеет место на протяжении всех строк «Онегин­ской строфы» А.Пушкина.

Тесноту ритмико-синтаксических связей в строфах автор­ской речи А.Пушкина наглядно демонстрируют гра­фи­ки изменения ритмико-гармонической точности t и средней длины предложения L по мере нарастания объема (числа строк) строфы (рис. 13) романа «Евгений Онегин» и поэмы «Родословная моего героя». Динамика изменения величины t для строф романа «Евгений Онегин» фактически повторяется в графике «Родословной…» (см. рис. 13, а), за исключением самой первой точки, для которой значение t больше «Онегинской» в 1,2 раза (см. табл. 25).

Далее, если учесть, что среди трех пушкинских текстов замкну­тость первого четверостишия имеет в поэме «Езерский» максимальное значение, равное 50,0%, а величи­на t – минималь­ное значение (t = 0,29), то выявленную и представленную выше тенденцию следует признать закономерностью: более гармонич­ные в ритмическом отно­ше­нии первые четверостишия «Онегин­ской строфы» А.Пушкина являются в интонационно-синтакси­ческом плане более плавными и открытыми, а метрико-синтакси­ческие характе­рис­тики последующих строк строфы синхронны стреми­тельности роста ритмико-гармони­ческой точности строфы.

Выявленные факты являются еще одним подтвер­ждением общей закономерности следования синтаксиса стиха его ритмике, а также индикатором того системного механизма интеграции частей строфы в единое целое, который по спирали устремляет движение к гармони­ческому финалу. Сравнивая вид спирали Фибоначчи (рис. 1) с теми графиками, которые представлены на рис. 10, а и рис. 13, а, трудно не увидеть в них то сущностное геометри­ческое сходство, за которым (в рамках заданной художественной формы – «Онегинской строфы») скрывается единый закон речевого поэти­чес­кого движения.


 

             

 
 

 



[1] Наш анализ пушкинской трехкатренной лирики показывает, что, во-первых, степень «закруглен­ности» или «заостренности» четверостиший во многом зависит от место­поло­жения последних в общей структуре произведения и, во-вторых, что именно последнее четверо­стишие выполняет в таких 12-стишиях роль ритмико-гармонического балансира. Следовательно, выявлению в строфе общих ритмических тенденций должен предшест­вовать как минимум трехаспектный анализ данных – для началь­ных, серединных и заключитель­ных строф стиха. «Механисти­чес­ким» мы назвали метод анализа ритмичес­ких явлений без соблюдения этого условия, что имело место в указанных выше работах; более обстоятельное обсуждение данного вопроса выходит за рамки настоящего исследования.

[2] Последний знак в строфе характеризует интонационно-синтаксическую завершен­ность речи в строфе, которая, по нашим данным, в строфах авторской речи А.Пушкина равна 96,5%, М.Лермонтова – 94,3%, И.Северянина – 97,4%, Е.Баратынского – 100%, В.Набокова – 100%, Вяч.Иванова – 92,5% и М.Волошина – 94,4%.

[3] Чернышевский Н.Г. О работе писателя над художественным произведением. – Цит. по: Русские писатели о языке. М., 1955. С. 218. Отметим также высочайшую оценку, которую дал Н.Г.Чернышевский творчеству А.Пушкина: «…до Пушкина еще никто не писал таким легким и живым языком, в котором соединились и простота, и поэтическая прелесть; еще никто не умел придавать русскому стиху столько точности, вырази­тельности и красоты». – Там же. С. 219.

[4] Значения параметров приведены в табл. 25 с точностью до одного знака после запятой исключительно с целью их более наглядного сопоставления. Отметим также, что параметр q измеряется в узловых точках строфы без накопления (суммирования со значениями в предыдущих точках измерения).

Сайт создан в системе uCoz