О.Н.Гринбаум Гармония строфического ритма в эстетико-формальном измерении

главная страница  содержание

 

§ 3. Ритмико-гармоническая точность «Онегинской строфы»

в структурно-динамическом измерении

Изящная, легкая и «арматурная» конструкция «Онегин­ской строфы», принадлежит, по мнению В.Н.Турбина[1],  к «явлениям барокко, для которого линия и число – такое же высказывание, как и слово; они значимы, идеологичны, красноречивы». Cтруктура «Онегинской строфы» более всего отвечает схеме 4 + 4 + 4 + 2 (три четверостишия и заключительное двустишие), о чем красноре­чиво говорит тот факт, что сам А.Пушкин оставил эту формулу на полях одной из своих рукописей[2].

Работы известных стиховедов Г.А.Шенге­ли, Г.О.Винокура, Ю.М.Лотмана, М.Л.Гаспаро­ва и других, посвященные проблемам строфического ритма, выявили ряд тенденций, которые связаны, в первую очередь, с «заострением» строфы, т.е. с уменьшением тони­ческой длины строки в зависимости от ее положения в строфе («тяжелые», полноударные строки тяготеют к началу строфы, а «легкие» – к ее концу), а также с обратным и значительно менее регу­ляр­ным явлением, получившим название «закругления» строфы. Иссле­до­вания касались прежде всего простейших строф, четверо­сти­ший, но и для восьмистиший, как показал М.Л.Гаспаров[3], в целом сохраняются те же особенности строфичес­кого ритма. В то же время 10-стишная одическая строфа и в особен­ности  «Онегинская строфа» А.Пушкина не подтверж­дают тезис о «заострен­ности» стро­фы. Это вынудило самого М.Л.Гаспарова, во-первых, отка­заться от безуслов­ности сформулированного им же «закона облегчения стиха к концу строки и к концу строфы» и, во-вторых, искать причину в ином факте, а именно в том, что «повышенная ударность последнего двустишия – это как бы рудимент ударной рамки строфы, без которых границы громоздких онегинских строф могли бы потеряться».

Не разделяя мнение М.Л.Гаспарова, считающего «громоздкой»  строфу «Онегина», мы видим причину ее несоответствия тенден­ции к «заострению» строфы (выявленной для малых строф) в той роли заключительного двустишия «Онегинской строфы», которая определена Б.В.Томашевским[4] как «гармоническое замыкание» строфы «Онегина». Но если Б.В.Томашевский, давая столь высо­кую оценку финальным строкам «Онегинской строфы», исходил из анализа стилистически-смысловой значимости дистиха в целост­ной структуре строфы, то мы продемонстрируем то же качество двустиший с позиций ритмико-гармонической точности[5] и структурно-динами­ческой предрасположен­ности тонического объема стро­фы Пушкина к «золотому» числу ряда Фибоначчи Т = 45.

Прежде всего отметим, что статистические данные по тони­ческой длине отдельных строк «Онегинской строфы», представ­ленные в работах Г.А.Шенгели, Б.В.Томашевского и К.Ф.Тарановского, фиксируют тот факт, что средняя удар­ность Т двух заключи­тель­ных строк «Онегин­ской строфы» А.Пушки­на, равная Т = 3,19 (данные Г.А.Шенгели), превы­шает, хотя и незначительно, среднюю ударность (Т = 3,17) последнего четверо­сти­шия строфы. Наши исследо­вания подтверждают эту статистику, а по строфам авторс­кой речи даже усиливают ее: у А.Пушкина в романе «Евгений Онегин» средние значения ударности третьего четверо­стишия и финального дистиха строфы равны 3,17 и 3,21; у М.Лермонтова – 3,15 и 3,16, а у И.Северянина – 3,18 и 3,32 соответственно. Ситуация становится еще более отчетливой, если рассмотреть варианты тонической организации пушкинского двустишия и вычис­лить встречаемость каждого варианта дистиха во всех стро­фах романа. Эти данные и конкретные примеры из романа «Евге­ний Онегин» приведены в табл. 22. «Нейтральным» мы назва­ли такой вид тонической организации дистиха, который не способствует отнесению строфы ни к «заостренным», ни к «закругленным» строфам; именно по этой причине четвертый вариант дистиха (Т = 4 + 2) причислен нами к «заостренным» видам строфы.

Приведенные в табл. 22 данные показывают, что почти половина всех строф пушкинского романа содержит дистих, «нейтраль­ный» по своему тоническому объему, а более «тяжелые» финальные строки встречаются в четыре раза чаще «легких». Заслуживает внимания и то обстоятельство, что у И.Северянина обнаруживаются единич­ные «тяжелые» вари­ан­ты двустишия, не представ­ленные в строфах А.Пушкина, например: «Не видно звезд и нет луны./ Все, все сказать сердца вольны» (строфа 33, часть III) – тони­чес­кий объем Т двух этих строк равен девяти ударным слогам (Т = 4 + 5).

Таблица 22

Сочетаемость строк разной тонической длины

в заключительном двустишии «Онегинской строфы» А.Пушкина

Отметим, что такое «сверхтяжелое» завершение 33-й строфы вовсе не случайно: эта строфа предваряет полный горечи монолог княгини в финальной сцене романа «Рояль Леандра», завершаю­щийся разры­вом главных героев. Речь об этих строфах шла выше в конце раздела 2.1 настоящей главы.

Другой вариант «закругления» строфы представлен у И.Северянина в дистихе «И лесом, уходящим вспять, / Идут в лаптях верст двадцать пять» (Т = 3 + 5; строфа 32, часть I). Еще один вариант Т = 5 + 3 встречается у М.Лермонтова в разомкнутой 35-й строфе поэмы «Тамбовская казначейша»: «Потом стал длинный ус крутить, / Вздохнул, и начал говорить…»

Итак, детальные наблюдения позволяют утверждать, что в строфе «Онегина» наи­боль­шее число заключительных двустиший имеет тонический объем Т, равный шести ударным слогам: у А.Пушкина таких двустиший 50,8%, у М.Лермонтова и И.Северянина – 46,5% и 35,8% соответ­ственно. Если вспомнить, что максималь­ной ритмико-гармони­чес­кой точностью обладает мужская строка 4‑стоп­ного ямба с числом ударных слогов, равным трем, и что пушкинский финальный дистих состоит из двух мужских строк одинаковой рифмовки, то ритмическое начало гармонического замыкания «Онегинской строфы» становится если не полностью доказанным, то весьма близким к этому фактом.

Чтобы окончательно убедиться в том, что движение поэтичес­кой мысли в «Онегинской строфе» соответствует зако­ну «золотого сечения», рассмотрим структурные ритмико-синтаксические харак­­те­­ристики строфы сначала в статическом, а затем в динамическом измерениях.

3.1. Структурные характеристики «Онегинской строфы»

в статическом измерении

Рассмотрим метрико-синтаксические параметры, ха­рактери­зующие внут­рен­нюю организацию «Онегинской строфы» А.Пушки­на, а затем обсудим поведение показа­телей ритмико-гармо­ни­чес­кой точности для каждого из четверостиший строфы.

По свидетельству Б.В.Тома­шевс­кого[6], «подлин­ной автоном­ностью» обладает лишь первое четверостишие «Онегинской строфы», которое «настолько автономно в строфе, на­сколько вообще четверо­стишия автономны в астрофических поэмах. Уже второе четверости­шие гораз­до менее автономно, а структура его совсем не симметрична. Еще менее автономно третье четверости­шие». Выводы об ослаблении метрико-синтакси­ческой замкнутос­ти четверо­стиший «Онегинской строфы», базирующиеся на данных наблюдений Б.В.Томашевского и Г.О.Винокура, были затем подтвер­жден­ы в более поздней работе К.Ю.Постоутенко[7]. Данные Г.О.Винокура, полученные по несколько менее формаль­ной чем у Б.В.Томашевского мето­ди­ке метрико-синтаксического анализа знаков препинания, показывают, что замкнутыми в инто­на­ционно-синтак­сическом отношении являются 70,8% первых, 51,1% вторых и 32,4% третьих четверостиший «Онегин­ской строфы» А.Пушкина. Согласно методике Г.О.Винокура, которую фак­ти­чески использовал  М.Л.Гаспаров[8] при изучении русско­го нестро­­фи­ческого ямба XIX века, замкнутость ритмичес­кого периода определяется наличием в конце последней стихотвор­ной строки знака препи­нания силы «3» (точка) или «2» (точка с запятой), хотя в ряде случаев это правило не распространяется на знак препи­нания «двоеточие». Весьма близкие результаты пред­став­лены и в работе К.Ю.Постоутенко[9], которой по методике Б.В.Томашевского рассчитал, что относи­тельно автономными следует признать 67,9% первых, 52,3% вторых и 41,5% четверо­сти­ший пушкинской строфы.

Далее, если величину, характеризующую открытость (синтак­си­чес­кую разом­кнутость) первых четверостиший «Онегин­ской стро­фы» принять за единицу, то результаты расчетов Г.О.Винокура и К.Ю.Посто­у­­тенко, которые были выполнены по схожим, но неравно­сильным методикам, могут быть представлены при таком условии тройками чисел (1 – 1,4 – 2,2) и (1 – 1,3 – 1,6). Особенно заметны расхождения, которые обнаруживаются для третьего четверостишия строфы; мы объясняем это тем фактом, что метод Б.В.Томашевского учитывает все знаки препинания, в том числе знаки силы «1», тогда как по мето­ду Г.О.Винокура запятые на показатель замкнутости четверостиший не влияют.

Наши собственные наблюдения дают несколько иные относи­тель­ные величины открытости четверо­стиший «Онегин­ской строфы» А.Пушкина, а именно тройки чисел (1 – 1,3 – 2,5) для всех строф романа и (1 – 1,2 – 1,9) для строф авторской речи. Расчеты выполнены на основе значений коэффициента W₃, который в данном случае опре­де­ляет среднее число знаков препинания силы «3» в конце каждого четверо­стишия строфы.

Итак, тенденция к усилению открытости четверостиший в пушкин­ской строфе очевидна: все три методики, отлича­ющиеся друг от друга числом вовлеченных в расчеты типов пунктуаци­онных знаков, дают примерно одинаковые резуль­таты.

Обратимся теперь к вопросу о ритмико-гармонической точности четверостиший «Онегин­ской строфы», для чего вычислим среднее число «золотых» четверостиший[10] в начале, в середине и в конце пушкинской строфы. Для всех строф романа число «золотых» первых четверостиший составляет 39,0%, вторых – 32,3% и третьих – 35,3%; для строф авторской речи те же величины равны 38,5%, 30,8% и 31,8% соответственно. Измене­ние ритмико-гармонических свойств вторых и третьих четверости­ший по сравнению с пер­выми четве­ростишиями маловыразительно и характе­ризуются тройкой чисел (1 – 0,83 – 0,9) для всех строф романа и тройкой (1 – 0,80 – 0,83) для строф авторской речи.

Обобщенный показатель уровня ритмико-гармонической точ­нос­ти t, вычисленный отдельно для всех первых, всех вторых и всех третьих четверостиший строфы «Онегина», в сущности не меняет блеклую картину представленных выше статических сопоставлений, причем это характерно как для четверостиший всех строф романа, так и для четверостиший строф авторской речи: t = (0,222; 0,239; 0,233) и t = (0,223; 0,243; 0,255) соответ­ственно. Вспомним, что для всей строфы как целост­ного образо­вания те же значения t равны t = 1,9 и t = 2,0 соответст­венно (см. табл. 8). Аналогичная картина имеет место при анализе ритмико-гармоничес­ких параметров в строфах М.Лермонтова и И.Северянина.

Таким образом, отчетливая для  «Онегин­ской строфы» выра­зи­­тель­­ность метрико-синтаксических характе­ристик, которые демон­­стри­руют устойчивую тенденцию к нарастанию открытости четверо­стиший строфы, с одной стороны, и безликость значений ритмико-гармонических параметров структурных элементов стро­фы, представ­лен­ных в том же статическом измерении, – с другой, указывают на бесперспективность статичес­кого подхода к измере­нию динамических параметров поэтического текста.